Слив желудка фото до и после
Операция: Продольная резекция желудка (СЛИВ), холецистэктомия (удаление желчного пузыря).
Дата операции – 29/11/2018.
Возраст – 34 года
Рост – 167 см
Вес – 129 кг
Диагностирована желчекаменная болезнь (размер камня 1,2 * 1,7 см)
Глюкоза – 7,3 ммоль/л (норма 3,9 – 6,1)
HbA1c (гликированный Hb) – 5,3% (в пределах нормы)
Инсулин – 56,3 мкМЕ/мл (НОРМА 2,0-23,0)
29/01/2019 (два месяца после операции)
Вес – 109,5 кг (-19,5 кг)
Глюкоза – 5,1 ммоль/л (в пределах нормы)
Инсулин – 19,56 мкМЕ/мл (в пределах нормы)
История
Всю свою сознательную жизнь я боролись с лишним весом и даже дважды была в этом успешна:
– В 24 года похудела на 15 кг, до 88 кг.
– В 30 лет похудела на 27 кг, до 83 кг.
Оба раза худела на фоне приема сибутрамина, но в 30 лет моя цель была глобальная – я хотела забеременеть, поэтому осознано продумывала свое питание и ежедневно вела подсчет калорий (1200-1400 в день).
По причине ожирения гинекологи ставили диагноз СПКЯ и в один голос твердили, что после снижения веса беременность наступит “без стимуляции”. К счастью, так и произошло – в весе 83 кг я забеременела… близнецами.
В последние месяцы беременности набор был существенный, и после родов мой вес составлял 95 кг. А за время двухлетнего декрета я сделала невероятное – набрала еще 35 кг. При этом я трижды пыталась “взять себя в руки” – начинала прием сибутрамина, пыталась считать калории, старалась систематически посещать спортзал… но также систематически “срывалась”.
В сентябре 2018 года окончательно приуныв от своей “безвольности”, я пыталась сохранить свою зону комфорта:
– Купила ортопедические стельки из-за сильных болей в пятках – рентген показал пяточную “шпору”;
– Принимала панкреатин после каждого “тяжёлого” приема пищи с целью избежать приступа холецистита – весной 2018 был обнаружен камень в желчном пузыре;
– Нашла парочку интернет-магазинов plus-plus size…
В конце концов я решилась сдать анализ крови на сахар. И здесь меня ждал сюрприз – 7.3 (при норме – до 6.1). Прочие анализы показали, что подтвержденного диабета нет, но я верно двигаюсь в направлении его приобретения. И именно этот факт придал мне ускорение в поиске решения… ведь я очень ХОЧУ ЖИТЬ!
Про резекцию желудка я знала давно, но изучать подробности начала осенью 2018. На просторах рунета начиталась форумов, в инстаграме насмотрелась фотографий и видео “до”/”после”. На основании этой информации определилась, что мне нужно гастрошунтирование (когда желудок и часть кишечника “перешивают”). И дело оставалось за “малым” (сарказм:) – выбрать клинику и подготовиться финансово.
Посетив для сравнения одну коммерческую клинику, я остановила свой выбор на Первом меде. Основополагающим фактором была рекомендация дальней давней знакомой, которая не так давно здесь оперировалась.
Вторым по значимости – квалификация и опыт врачей – я искренне верю, что специалисты в гос.учреждении такого уровня “дадут фору” многим коммерческим центрам.
И третий немаловажный фактор – в Первом меде, как ни странно, оказались самые доступные цены.
Подготовка и операция
Итак, после ноябрьских праздников я пришла во Второе операционное отделение Первого меда на консультацию. Надо отметить, что лабиринты этого заведения – это “космос”! Множество корпусов, непонятных табличек-указателей, извилистые коридоры… В общем, запаситесь терпением и отдышкой!:)) заодно посчитайте сколько этажей способны пройти, не запыхавшись.
Источник
Автор: Анастасия Кузьмина
По данным ВОЗ, ожирение признано серьезной угрозой для здоровья людей 21 века. Оно стало одной из главных причин развития артериальной гипертензии, сахарного диабета 2 типа, атеросклероза, ишемической болезни сердца. О том, как с ожирением борются при помощи операций на желудке, рассказал специалист в эндоскопической, пластической и бариатрической хирургии доктор медицинских наук, профессор Сергей СТЕБУНОВ.
— С какого веса начинают делать операции на желудке?
— У очень низкого человека и 80 кг будет ожирением. Поэтому мы используем не вес, а показатель индекса массы тела. Он учитывает вес и рост, а некоторые формулы даже возраст и пол. Показателем к хирургическому вмешательству считается индекс массы тела выше 35 — это первая степень ожирения.
Хотя сейчас во всем мире индекс массы тела, необходимый для операции, снижается. Это называется не лечением ожирения, а метаболической хирургией. Например, у пациента вес небольшой, но есть риск сахарного диабета, имеется артериальная гипертензия или другие показатели метаболического синдрома. Ожирение и лишний вес в его случае — факторы риска. Поэтому мы предполагаем, что через 5–10 лет у него может быть сахарный диабет и ожирение. В таких случаях мы делаем операцию и при индексе массы тела 32.
— А максимальная черта?
— Зависит от опыта, клиники. Мы для себя установили максимальный вес 180–200 кг. В Америке известны случаи, когда и 300 кг оперируют.
— Операций на желудке несколько видов. Какие из них самые распространенные в Беларуси?
— Самая простая эндоскопическая операция — это постановка в желудок баллона. Он заполняет большую часть объема желудка, и пище остается мало места. Операция делается без хирургического вмешательства.
Гастропликация, или пликация желудка, сложнее, но она не требует дорогих расходников. Желудок вворачивается внутрь и фиксируется несколькими швами. Эта операция самая молодая из всех бариатрических. Ей около пяти лет. Мы ее редко делаем, лишь тем пациентам, которые в этом нуждаются, но не могут себе позволить более дорогую операцию.
Справка. Все бариатрические операции достаточно дорогие за счет расходных материалов: кассет, сшивающих аппаратов. Профессор Стебунов делает все лапароскопически — через проколы, без разрезов, что также повышает стоимость операции.
Во время бандажирования создается небольшой желудочек объемом от 5 до 15 мл с помощью регулируемой системы (бандажа). Она делит желудок на две части. В итоге человек вынужден меньше есть. Правда, со временем некоторые пациенты учатся обманывать систему. Они пьют высококалорийные напитки: сливки, шоколад, едят мороженое — жидкая пища свободно проходит через бандаж. А эта методика рассчитана на грубую пищу, которая задерживается и со временем приводит к насыщению.
Лет через 5-7 эффект от операции уменьшается, и пациенты начинают поправляться. Некоторые даже приходят повторно через 7-10 лет и просят сделать что-то более радикальное.
Раньше мы делали только эту операцию. Она простая, длится 30–40 минут. Ничего не нарушается, не отрезается, а просто накладывается бандаж поверх желудка. Сейчас делаем ее реже.
Самая распространенная у нас операция — слив-резекция, или рукавная резекция желудка. Во время нее отрезается большая часть желудка. Остается тоненькая трубочка объемом 120–150 мл, похожая на рукав. В итоге пациент не может много съесть. Да ему и не хочется. Одно из главных уже доказанных преимуществ операции в том, что в удаляемой части желудка содержатся клетки, которые продуцируют гормон голода грелин. После такой операции пациенты теряют 7–10 кг каждый месяц первые полгода. Потом снижение веса замедляется.
И если бандаж после 150 кг менее эффективен, то резекция желудка подходит при весе до 180 кг.
Гастрошунтирование — еще более эффективная операция. Для людей 150–180 кг. Здесь не только объем желудка уменьшается, но еще из пищеварения выключается часть кишки. То есть перестраивается желудочно-кишечный тракт и нарушается всасываемость пищи. Что бы человек ни ел: сладкое, жирное —он все равно будет худеть. Поэтому в Америке, где часто встречаются люди с большим ожирением (от 200 кг и выше), делают преимущественно гастрошунтирование.
Есть еще билиарное шунтирование, но мы его применяем исключительно редко, потому что у нас редко встречается вес свыше 200 кг.
— Как подбирается вид операции?
— Индивидуально. Для этого разработана целая система. Конечно, мы вынуждены учитывать и платежеспособность пациента.
Как правило, рекомендуем операцию в зависимости от веса, заболеваний, возраста и даже от культуры питания и силы воли пациентов. Сразу говорим, что можем сделать самую простую операцию и она будет эффективна, если пациент станет выполнять все наши рекомендации. Если же признаются, что силы воли нет, рекомендуем операцию поэффективнее.
— Почему люди идут на такие операции: потому что они ленивы либо у них есть какие-то показания по здоровью, которые не позволяют им самим похудеть?
— У каждого свои причины лишнего веса и проблемы. У кого-то болят суставы, и он не может заниматься спортом, у кого-то сахарный диабет, у кого-то повышенное давление.
— Но можно же питание регулировать…
— Пища — это наркотик. Чем больше ты ешь, тем больше хочется. Зависит от силы воли, конечно. У большинства наших пациентов она слабая. Они сами в этом признаются. Конечно, есть пациенты, которые сами худеют и на 50 кг. Важно при этом не только снизить вес, но и сохранить его. У нас сплошь и рядом бывают пациенты, которые худеют без проблем на 20–30 кг. Но рано или поздно они срываются из-за стресса, болезни или еще что-то. Тогда набирают еще больше. Сколько пациентов, столько и судеб.
— Кому противопоказана операция на желудке?
— Людям с небольшим индексом массы тела. С так называемым лишним весом. Они же думают, что у них ожирение. Иногда приходят девушки по 70 кг, просят сделать шунтирование. Но зачем? У них либо нормальный вес, либо им нужно немного походить в тренажерный зал, и все будет нормально. Когда мы видим, что нет проблем, отказываем.
Имеется еще ряд медицинских противопоказаний: инфаркт, инсульт, сердечная недостаточность. Бывает, приходят пациенты с выраженной одышкой или сердечной недостаточностью, которым ни один хирург не рискнет уже делать операцию.
— Как проходит подготовка и послеоперационный период? Сколько по времени все занимает?
— Когда пациент приходит и говорит, что согласен на операцию, мы даем ему список обследований, которые надо пройти. Потом он приезжает на повторную консультацию. Мы смотрим, все ли в порядке, не противопоказан ли наркоз. Также беседуем и выясняем психологические отклонения. Если все нормально, назначаем операцию. На это уходит минимум две недели.
В это же время мы рекомендуем две недели максимально снижать вес на безжировой диете. Во-первых, чем меньше вес, тем легче оперировать. Во-вторых, почти у всех наших пациентов есть жировой гепатоз — увеличена печень, что также осложняет операцию. На такой диете печень быстро сокращается.
Как правило, за сутки до операции пациента госпитализируем. После операции — буквально два-три дня в стационаре, а потом выписываем. Дома еще месяц реабилитации в виде специальной диеты.
— Кто делает чаще операции на желудок: мужчины или женщины?
— В Беларуси ожирением страдают 16% мужчин и 32% женщин, то есть женщины в 2 раза чаще страдают конституционным ожирением. Естественно, и обращаются чаще: на одного мужчину две женщины.
— Какие риски у данной операции?
— Любая операция имеет риски. Может быть кровотечение, несостоятельность швов. Зная это, мы десять раз перестраховываемся. Также тщательно отбираем пациентов. Если у кого-то больное сердце, мы оцениваем риски и чаще отказываем.
— Часто приходят и говорят, что не помогла операция?
— Редко, но бывает. С этими пациентам мы работаем пожизненно. Поощряем, чтобы после операции они хотя бы раз в месяц появлялись или звонили, отчитывались по динамике веса. Мы по каждому пациенту ведем карту, где отмечаем: когда операция, какая, какие первоначальные параметры, какая динамика потери веса. Часто приглашаем на контроль анализов, обследования.
Мы постоянно что-то корректируем. Например, пациент говорит, что полгода худел, а потом вес остановился. Мы его либо сами консультируем, либо к диетологам посылаем. Иногда повторно оперируем.
— Какой максимальный вес теряли Ваши пациенты?
— Пришла девушка 180 кг. За несколько лет работы с ней осталось 76 кг. Но это уникальный случай. Мы ей делали несколько операций. Начинали с бандажа. Когда она немного похудела, сделали гастрошунтирование.
Здесь такой момент. Если есть противопоказания, не всегда возможно окончательную операцию сделать сразу, приходится лечить поэтапно. Например, пациент под 200 кг. У него уже одышка, наркоз может не перенести. Тогда мы ставим баллон, он сидит на диете, у него специальная подготовка. И вот он уже 180 кг. Следующий этап — делаем самое простое и безопасное, например, бандаж. Потом делаем еще что-то, и он худеет окончательно.
— В чем, на Ваш взгляд, основная причина того, что люди себя так запускают?
— Наверное, дело в культуре питания и образе жизни современного человека. Сегодня продукты питания доступные и дешевые. При этом люди злоупотребляют газированными напитками, фаст-фудом, всегда на автомобиле и мало двигаются, переносят много стрессов. Приход энергии в виде пищи больше ее расходов. Все это отражается на их весе и фигуре. Поэтому бариатрическая хирургия, если хотите, — это в большинстве случаев лечение последствий неправильного образа жизни.
Источник
В 23 года Дмитрий Протопопов сделал операцию по уменьшению желудка — рукавную резекцию. И год спустя рассказал автору Flacon Magazine Ирине Новик о проблемах полных людей в России и о том, каково это – иметь желудок, как у котенка.
Журналист, специалист по PR и со-основатель коммуникационного агентства «Мне нравится» в Перми, Дмитрий с упорством олимпийского чемпиона испытывал на себе диеты и спорт. Но выиграть соревнование с лишним весом ему помогла только бариатрическая хирургия.
Дима, когда ты стал набирать вес?
Я уже в детском саду был самым высоким и пухлым. В школе весил больше сотни килограммов, на медосмотре в военкомате — 224. Старался худеть по принципу Майи Плисецкой «Не жрать!». Пробовал не есть мучное, жирное, но все равно срывался. И к моменту операции весил 219 кг при росте 185 см.
Для операции были медицинские причины?
Нет. Не всегда у полных людей проблемы с физиологией. Меня несколько раз обследовали, когда я учился в школе, потом в университете и перед операцией. Гормональных сбоев не нашли.
Эндокринолог разбирается со следствием, а не с причиной. А она, думаю, была не в щитовидке и не в гормонах, а в голове. Ребенком начал есть очень много, особенно сладкого, желудок расширился. Знаешь, как принцип домино: началась череда событий, которые привели к такому результату.
Расскажешь, что за события?
Возможно, сбой режима сна. Я очень много читал по ночам, я же был романтизирующим школьником. А вставал в 6-7 утра, еще ходил в музыкальную школу, готовился к школьным олимпиадам, занимался общественной работой. Короче, спал мало, ел много. Конечно, уже тогда надо было топать не к эндокринологу, а к психологу и решать проблему с головой. Но это ж город Березники.
Думаешь, общение с психологом помогло бы избежать операции?
Сейчас всем нужно к психологу, и мне тоже. Но не думаю, что без операции обошлось бы. Перед резекцией мы честно поговорили с врачом. Бегать с таким весом мне нельзя, «отвалятся» колени. Качалка отразится на суставах. Бассейн обожаю, но это ж сколько надо наплавать, чтобы сбросить сотню килограммов? Я ходил в бассейн примерно полгода, но перестал: насмешки, все дела.
Конечно. Ну а как без этого? Дети вообще злые. Толстым дразнили неоднократно. У меня еще и фамилия сложная для детского восприятия. Как объяснить ребенку происхождение слова «протопоп»? Очевидно, все это вызывало определенную реакцию. Но в какой-то момент она даже помогла мне.
У толстых есть три варианта. Первый — сложить ручки и обижаться на окружающих. Это у меня не очень получалось, я не такой по психотипу. Второй — похудеть, и это тоже не получалось, несмотря на попытки родителей помочь мне. Оставался последний вариант — найти способ как-то с этим существовать.
Когда тебя дразнят, ты закрываешься в себе и начинаешь чем-то увлекаться. Кто-то рисует, кто-то занимается математикой. А я много читал. Благодаря этому отлично учился по всем гуманитарным наукам, был старостой класса и президентом школы. При этом за словом в карман не лез, умел четко обосновать свою позицию и разговаривать с учителями, убеждать, чтобы контрольную сегодня не проводили.
Еще участвовал во всех школьных постановках, концертах, был в этом успешен и не стеснялся выступать. Занимал детские лидерские позиции. Не уверен, что это бы случилось, если бы не проблемы с весом.
Достаточно взрослая позиция для школьника.
Вера родителей в меня, их помощь выливалась в то, что я реализовывался в том, в чем был силен. Мне дома говорили: ты молодец, ты лучший, дерзай.
Конечно. Я не был изгоем. Чтобы не стать им, я стал интересным, общительным, умел поддержать разговор. Красивые мальчики очень успешны. Спортсменам тоже находится место в школьной вселенной. А жирненькие не пользуются успехом, в том числе у девочек. Зато пухлый мальчик с мозгом становится открытым для всех, душой компании, любимцем учителей. В универе все эти компетенции только усилились.
Диеты? Ну куда без них! Несколько раз в жизни я сбрасывал очень много. Первый — когда в 10 классе уехал отдыхать на Черное море в лагерь «Орленок». Делал зарядку, ел овощи, фрукты, мясо, много ходил. За две недели скинул 20 кг, у меня появилась шея.
Второй раз сбросил вес на первом курсе журналистики в Пермском государственном национальном исследовательском университете. Жил в общаге, ставил эксперименты над организмом. На гречке и капусте быстро и много скинул. Тогда же были треклятые занятия физкультурой. Я это ненавидел, но вставал и шел на лыжную базу. И нормально похудел, не знаю сколько в килограммах, всегда сужу по обхвату шеи. Она снова появилась, пиджак начал сходиться.
Понятно, худел быстро. А результат долго держался?
Я уже потом понял, что делал неправильно, и быстро худеть никому не советую. Это сильно аукается. Чтобы у организма не случился шок, нужно худеть на 2 кг в месяц под контролем специалиста. Любой сильный стресс ведет к тому, что ты срываешься и вес возвращается. В какой-то момент я смирился, что буду полным всю жизнь, и перестал бороться.
На полторы-две недели. Максимальный период диеты длился месяца два. Сейчас я одну плитку шоколада могу есть полторы недели, по дольке утром. Это для меня значит «срываться».
Давай о бытовухе. Удобно было ездить в общественном транспорте?
Самое неудобное даже не общественный транспорт, а самолет. До операции я всегда пристегивался дополнительным красным таким ремнем для больших людей или мам с маленькими детьми. Мне неудобно, соседям неудобно, мне неудобно, что им неудобно. Первый раз было жутко неловко просить стюардесс принести такой ремень. Здорово, когда они сами догадывались, это избавляло от чувства неловкости.
То есть для людей с инвалидностью среда более-менее приспособлена, а для полных людей нет.
Учитывая, что полных людей много, грустно, что для них нет условий, а в магазинах нет нормальной одежды. Ты и так чувствуешь свою непохожесть на других и ущербность, а еще и бытовые мелочи добивают. Не знаю, как это изменить.
И вот тебя все достало и ты решил сделать операцию. Причина прежде всего в весе и физическом самочувствии? Или ты таким образом хотел решить другие проблемы?
Все вместе. А еще надоело тратить деньги на одежду для полных, которая стоит намного дороже, а выглядит всегда ужасно. Да и названия магазинов заставляют полных людей чувствовать себя ущербно: «Большие люди», «Биг Бен». Понятно, что в нейминге пытаются отразить специфику магазина, но это можно сделать деликатнее.
Есть несколько видов бариатрической хирургии: бандажирование, шунтирование, рукавная резекция. По каким показаниям выбирается нужный?
Сложно сказать. Я не врач. Все зависит от результатов обследований, анализов. В моем случае вес был такой большой, что других вариантов, кроме рукавной гастропластики, или резекции, не было.
Резекция — один из самых распространенных методов. Отсекают половину желудка, по форме он становится не продолговатым, а как большая толстая трубка. Еда в нем надолго не задерживается».
Отрезать полжелудка — не пойти подстричься, обратно не отрастет. Сложно было лечь под нож?
До операции я работал в новостном издании, занимался темой медицины в Перми. Наверное, это мне помогло спокойнее, чем обычным людям, относиться к ситуации с резекцией.
Вот и я через пять месяцев почувствовал эмоциональное и физическое выгорание. Я устал, у меня депрессия, ни работа, ни личная жизнь не приносят удовольствия, лишний вес никуда не девается и есть не могу то, что нравится. Перед прошлым Новым годом я взял тайм-аут.
Тогда родители мне предложили приехать в платную клинику в Воронеже, скинули мне материалы, предложили врача по бариатрической хирургии. Я поехал навестить родителей и заодно сделать операцию.
В России бариатрическая хирургия не входит в полис ОМС – дорого. Бред, конечно, потому что у нас проблема с желудком — одна из главных наравне с сосудистыми заболеваниям. И я уехал, не зная, что меня ждет. Конечно, почитал, посмотрел, но это был новый опыт.
Решающим фактором стали родители. Они сказали, что если проблема в деньгах, то помогут оплатить операцию. И я подумал: если не сейчас, то никогда. В общей сложности операция со всеми анализами стоила около 150.000 рублей. Недешевое удовольствие. И не удовольствие совсем.
И родители сделали тебе такой подарок на Новый год.
В конце декабря я лег в платное отделение. За полтора суток мне сделали необходимые обследования, приняли решение удалить еще и желчный пузырь. Из-за неправильного питания в нем образовались камни, которые могли попасть в желчный проток. Еще полдня готовили к операции. И в одно прекрасное или ужасное утро я лег на операционный стол. Операция длилась часа два. Во время операции стол подо мной сломался. Меня переложили на другой и продолжили.
Трагикомедия какая-то. И вот ты проснулся.
Проснулся в реанимации (это нормальная практика) с дикой болью: как будто внутри все прогладили утюгом. Первые сутки каждые 15-20 минут нужно переворачиваться с боку на бок, чтобы желудочный сок не застаивался. Из реанимации я уже вышел самостоятельно, на следующий день. Очень аккуратно начал ходить.
Первые несколько дней больно и ничего нельзя есть, пить совсем немного: за сутки я выпил одну маленькую чашку воды. Пить так хотелось, что я вспомнил уроки биологии о том, что часть жидкости мы потребляем из окружающей среды с помощью кожи. И я мочил руки в прохладной воде, пить хотелось меньше. На второй день дают «подкрашенную жидкость», как ее называют врачи — слабый чай или сок без сахара. На третий день можно было пить что-то вроде бульона. Бульон — это восторг!
А что с режимом и запрещенными продуктами?
Сразу после операции есть сложность: желудок стал меньше, а желудочный сок вырабатывается почти в прежнем объеме. Поэтому есть нужно по режиму: каждые два часа что-то съедать и пить много воды, иначе тошнит желчью. Не самое приятное это описывать, а в жизни еще более мерзко.
Удаление желчного пузыря тоже отражается на рационе: жирное, соленое, острое и сладкое можно по чуть-чуть. Я читаю лекции студентам три часа без перерыва. У меня с собой небольшой леденец или бутылка с чаем. Иначе будет тошнить. Сейчас желудок немного подрастянулся — это нормально.
Может растянуться до прежних размеров?
Если много есть – да. После операции его объем 300-350 граммов, почти как у котенка. Если съедаю больше, это автоматически выходит назад.
Объем желудка уменьшается, а аппетит?
После операции мозгу нужно время, чтобы перестроиться, понять, как жить с новым желудком. Мы испытываем чувство голода, когда еда не касается стенок желудка, то есть когда он растянут. Сейчас он маленький, еда его заполняет, чувство насыщения наступает быстрее. После операции есть просто больно, поэтому привычки меняются. Больше маленькой тарелки я не съедаю, иначе становится плохо.
Я привыкал несколько месяцев. И каждый раз, когда хотел есть, спрашивал себя: я хочу есть или пить? А что я хочу есть и хочу ли вообще? Раньше так не получалось».
Долгая была реабилитация?
Конечно. У реабилитации несколько этапов. Первые три месяца очень осторожное питание: только жидкое и пюреобразное. К концу первого месяца уже ел немного твердой пищи: кусочек куриной грудки, не разминая в блендере. Продукты добавлял постепенно, но до сих пор не попробовал, например, творог, что угодно с майонезом вроде сельди под шубой. Не знаю, какая на это будет реакция сейчас.
Вкусовые ощущения тоже меняются?
Да. Например, я обожал помидоры. Сейчас продолжаю их любить, но есть не могу: организм не воспринимает. С детства обожаю печеный картофель в мундире. Раньше мог съесть тарелку, сейчас — две штуки, не больше. Еще мог пить холодное молоко литрами, теперь только немного добавляю в чай или кашу. В общем, научился прислушиваться к себе.
На самом деле не так уж и много, просто надо искать варианты. Хочется сладкого — съешь яблоко. Любишь виноград – ешь по чуть-чуть.
Всю оставшуюся жизнь так будет – тошнота, боль?
Нет. Главное – себя контролировать, питаться по графику и не есть запрещенку.
Утром сразу завтракать не получается, ем в два захода. Сначала что-то легкое – чай и кусочек банана. Через полтора-три часа – маленькую тарелку кашки, супа или салата. Ем это медленно, полчаса.
На обед – фрукт, овощ или кусочек мяса. Перекус – кусочек шоколадки или творожного сырка или черного хлеба с сыром и огурцами. Стараюсь ничего не жарить, продукты тушу, варю или запекаю. Оказалось, что для меня, чем проще еда, тем лучше: меньше риск, что желудок среагирует как-то не так.
Складывается впечатление, что резекции достаточно и после нее вес сам уходит.
Я похудел, не прикладывая особых усилий. Еще помогло, что после операции меня пригласили на новую работу — интересную и хорошо оплачиваемую. Ходил до работы 40 минут пешком и стал быстро терять вес.
Положительный. Сейчас я вешу 148 кг. За полгода ушло почти 80 кг – можно сказать, лишнего человека с себя скинул. Раньше под вечер у меня болели пятки, колени и спина. Сейчас такого нет.
После операции стало укачивать в автомобиле и самолете. Поэтому всегда беру с собой конфеты. Первый перелет после операции был очень болезненным. Я еще привыкал к новому себе и не предусмотрел этот момент, оставил конфеты в багаже. Замучил стюардесс, все время просил воды.
Ты серьезно похудел. А делал пластику по удалению лишней кожи?
При выписке врачи меня приглашали через год на пластику. Конечно, у меня много обвисшей кожи, но 200 тысяч рублей на подтяжку пока не накопил.
Мороженое ем, но редко. Соки – только без сахара. Сегодня вот купил штук десять конфет с халвой, мне этого хватит на две недели. До операции мог съесть целый торт, иногда скучаю по тем временам.
У меня нет цели стать Дюймовочкой. Я понимаю, что даже если еще сильно похудею и сделаю пластику, не стану тростинкой. Чтобы чувствовать себя комфортно, нужно пойти в спортзал, бассейн, но пока не могу через себя переступить.
Изменился ли стиль одежды?
Одежда — это моя боль. С одеждой для полных в провинции сложно, еще и кислые лица продавцов. Спасают интернет-магазины. Мне сказали, что после операции я буду худеть в течение полутора лет. Круто! Я даже стал чаще носить яркие цвета.
Вначале ты говорил, что прежде чем решиться на операцию, лучше сходить к психологу. Похудев, ты решил свои проблемы?
Постепенно решаю. Одни изменения всегда запускают другие. Например, мы с друзьями открыли свое коммуникационное агентство в Перми.
Жизнь меняется к лучшему.
Знаешь, когда я на это все решился, я не то чтобы хотел изменить свою жизнь. Я просто решил не тянуть, потому что дальше будет тяжелее со здоровьем. На всех тренингах советуют полюбить себя, так и получилось. Я стал больше ценить свое время. Раньше мог всю ночь делать отчет, а сейчас лучше посплю. Или буду есть курицу с сельдереем в опен-спейсе на глазах у 60 коллег, а не ждать обеда. Потому что, чтобы худеть, мне нужно есть.
Конечно, игра стоила свеч. Еще бы она не стоила таких больших денег.
Источник