Лечение рака желудка содой рецепт

Рис. В. Богорада Пётр Талантов

Общеизвестно, что главные научные новости в России – про рак, и делятся они на две категории. Из первой мы узнаем о том, что какой-нибудь пищевой продукт вызывает или, наоборот, предотвращает онкозаболевания. Новости второй категории появляются примерно раз в квартал и сообщают об открытии метода лечения, сулящего очередное окончательное решение проблемы. Учитывая количество новых лекарств от рака, о которых мы в последние годы узнали из СМИ, эта болезнь давно должна вызывать не больше беспокойства, чем февральский насморк. Увы, это по-прежнему не так. Растиражированная недавно в российских медиа новость об очередном чудо-методе – отличный повод разобраться в причинах некоторого диссонанса между публикациями в прессе и реальностью.

В этот раз мы имеем дело не с инновационным препаратом или сложной технологией, а со старым претендентом на роль панацеи с изрядно, впрочем, подмоченной репутацией. «Ученые рассказали, как сода может спасти от рака» – вот так, ни много ни мало, выглядят заголовки новостей, опубликованных «Лентой.ру», агентством РИА-Новости и ТК «Звезда».

Попытки лечить рак обычной пищевой содой делались с тех пор, как первые грубые измерения pH опухолей показали, что для них характерна бóльшая кислотность, чем для здоровых тканей. Тут же нашлись те, кто объявил это изменение не одним из последствий патологического процесса, а единственной непосредственной причиной всех онкологических заболеваний. А где новая теория рака, достаточно простая для того, чтобы создать у пациента иллюзию возможности простого решения, там и худшие из медицинских шарлатанов – те, кто готов зарабатывать на страхе людей за жизнь свою или близких.

Одним из самых известных таких мошенников стал итальянский врач Тулио Симончини (Tullio Simoncini). В январе этого года он был осужден на пять лет, а его ассистент – на два года тюремного заключения, после того как их попытки лечить пищевой содой рак молочной железы убили 50-летнюю пациентку. Возможно, эта жертва была не первой: ее смерть остановила деятельность Симончини лишь потому, что врач скорой помощи отказался указать в заключении смерть от естественных причин. Увы, Симончини только один из сотен содовых лекарей. Например, поиск в Интернете на русском языке быстро приведет вас на сайт целой сети московских медицинских центров, предлагающих лечить рак и другие смертельные болезни содой и перекисью водорода. Вероятно, они чувствуют себя вполне комфортно и их работе ничего не угрожает. Во всяком случае, до тех пор пока не случится трагедия, которую будет сложно утаить.

В то же время сама по себе идея манипуляции pH раковых тканей с целью повлиять на течение болезни имеет достаточно серьезные основания, чтобы не быть немедленно осмеянной. Изменения pH очень характерны для тканей некоторых типов рака. В частности, в опухолях может наблюдаться снижение внеклеточного pH при сохранении или повышении внутриклеточного. В результате внеклеточная среда становится более кислой, чем внутриклеточная. Поскольку в норме дела обычно обстоят противоположным образом, это явление называют развернутым градиентом pH. Считается, что развернутый градиент играет определенную роль в процессах роста и метастазирования опухолей. Ряд исследований показал, что добавление обычной соды в питьевую воду лабораторных мышей бывает достаточным для того, чтобы частично нормализовать pH опухолевой ткани. При этом наблюдались и клинически значимые эффекты: хотя уменьшить размер опухоли или остановить ее рост не удалось, у мышей, которых поили водой с разбавленной в ней содой, реже появлялись метастазы.

Так с чем же мы имеем дело, когда говорим о лечении рака содой: с опасным шарлатанством или с перспективным направлением научных исследований? Может быть, отбывающий срок за мошенничество и убийство Симончини – непонятый гений, опередивший науку своего времени?

Несмотря на то что попытки влиять на течение рака путем изменения pH начались еще в 1990-е годы, лекарство, основанное на этом принципе, по-прежнему не создано. Сода на эту роль не годится. Как часто бывает, просто повторить на человеке то, что было сделано на лабораторных животных, невозможно. Эквивалента примененной на мышах дозы, который составил бы для человека примерно 0,18 г/кг/ день, хватит лишь на нейтрализацию кислоты, вырабатываемой опухолью объемом не более одного кубического миллиметра. При этом регулярный прием доз, превышающих 0,5 г/кг/день (это всего в три, без малого, раза больше), может вызвать некомпенсированный алкалоз и привести к гибели пациента задолго до того, как будет получена минимальная польза от замедления метастазирования. Увы, как бы ни хотелось лечить опасную болезнь копеечной содой, никаких перспектив за этим подходом не просматривается. Однако нельзя исключать, что когда-нибудь на рынке появятся лекарства, нормализующие pH-градиент иным, более тонким образом. Например, подавляя работу встроенных в клеточную мембрану протонных насосов.

Что касается исследования, послужившего поводом для обсуждаемого шума в российской прессе, никаких сенсационных заявлений в опубликованной в Cell по результатам этой работы научной статье нет. Исследовательская группа обнаружила, что повышение кислотности раковых тканей приводит к тому, что внутриклеточный сигнальный комплекс mTORC 1 «замолкает», что, в свою очередь, нарушает работу так называемых циркадных часов – внутриклеточного механизма, могущего как играть роль в развитии онкологических заболеваний, так и, при определенных обстоятельствах, влиять на восприимчивость клеток к химиотерапии. Небольшой частью этой работы было частичное повторение упомянутых ранее экспериментов с мышами -добавление соды в их питьевую воду нормализовало в некоторых случаях pH опухолей и снова запустило циркадные часы. В других случаях, впрочем, не запустило.

Это, безусловно, интересная работа, поскольку она связывает несколько областей, находящихся сейчас на острие исследовательского интереса, и улучшает наше понимание того, как возникают и развиваются онкозаболевания. Но в ней нет ничего про «обнаружение дешевого способа борьбы с раком». Ежегодно публикуются сотни подобных работ с описанием новых биологических феноменов, полученных in vitro1 или на лабораторных животных. Теоретически почти все они могли бы внести вклад в лечение онкозаболеваний. Но принципиально новых работающих лекарств от рака появляется крайне мало: между наблюдаемым в лаборатории биологическим феноменом и клинически значимым результатом лежит пропасть, в большинстве случаев непреодолимая.

За значительной частью лабораторных находок не следует даже попытка создать лекарство. Если такая попытка делается, шансы увенчать ее выводом на рынок нового лекарственного препарата крайне малы – они составляют доли процента. Даже лекарства, прошедшие путь до клинических испытаний на добровольцах, завершают процедуру регистрации в среднем лишь в 8-9% случаев. При этом в онкологии этот показатель еще меньше – около 5%. Чем же тогда объясняется безудержный энтузиазм российских медиа?

Тем, что ориентировались они не на взвешенную, без излишнего сенсационизма статью в Cell, а на пресс-релиз, опубликованный в тот же день Чи Ван Даном (Chi Van Dang), научным директором Людвиговского института исследования рака (Ludwig Institute for Cancer Re). В отличие от научной публикации, этот релиз полон оптимизма. Статья в Cell называется «Кислота при гипоксии подавляет циркадные часы посредством ингибирования mTOR»; пресс-релиз озаглавлен «Как пищевая сода могла бы улучшить терапию рака» – чувствуете разницу?

Практически весь релиз посвящен тому, что в исходной публикации в Cell занимает не так много места, – тем самым мышам, которые пили воду с разбавленной в ней пищевой содой, и рассуждениям о том, что обнаруженный феномен может повысить эффективность химиотерапии. «Концепция невероятно проста, – восторженно пишет доктор Дан, – и речь не о каком-нибудь лекарстве за $100 000. Это буквально обычная пищевая сода». Забывая при этом упомянуть о неприменимости пищевой соды на человеке и о том, что сама идея не нова и поиски других способов влиять на pH опухоли продолжаются уже много лет.

Российским журналистам оставалось сделать лишь небольшой шаг, чтобы довести новость до «совершенства». Немного фантазии, немного нежелания изучить не только пресс-релиз, но и научную публикацию, некоторая смелость при выборе заголовков, и вот уже новость расходится по Сети и собирает комментарии наподобие «всегда знал, что лекарство от рака давно изобретено, а ученые его скрывают».

Я вообще-то всё понимаю. И про то, что научному директору Дану нужно получать гранты и отчитываться о выдающихся открытиях, поэтому он не может выпустить пресс-релиз с честным, но малопривлекательным названием “Yet Another Vitro Phenomenon with No Clinical Relevance”2. И про то, что российские медиа делают новости «интереснее», потому что им нужен трафик: ведь надо продавать рекламу, от этого зависят премии и карьера. Но вот никак не получается выкинуть из головы ту несчастную женщину, которую убил Симончини, и перестать думать о том, что, возможно, как раз сейчас какой-то отчаявшийся человек идет, начитавшись новостей, лечить свое тяжелое и опасное заболевание в ту самую сеть московских медицинских центров. И может оттуда не вернуться.

Как-то аккуратнее надо, господа.

Пётр Талантов,

сооснователь фонда «Эволюция»,

член Общества специалистов доказательной медицины

Автор статьи является членом совета просветительского фонда «Эволюция», созданного с целью популяризации науки и научного мировоззрения. Фонд существует благодаря поддержке тысяч частных доноров и в настоящий момент ведет кампанию по сбору средств.

Поддержать «Эволюцию» можно на ее сайте по адресу www.evolutionfund.ru.

Анатолий Блощиненко, врач-онколог, химиотерапевт:

Без преувеличения, процентов пятнадцать-двадцать пациентов используют нетрадиционные методы лечения: пьют соду, перекись, АСД, водку с маслом, верблюжью мочу, керосин. Методы подкупают множеством позитивных фейковых отзывов, простотой, дешевизной и, самое главное, возможностью лечиться на дому, без помощи врача. К сожалению, всё это может привести к трагическим последствиям.

Есть пациенты, которые, узнав о наличии болезни или обнаружив новообразование, не идут к онкологу, боясь узнать плохую новость, а прибегают к подобным способам. И продолжают «лечиться» до тех пор, пока кто-то из родственников не настоит на обращении к врачу либо пока из-за осложнений пациент не попадет в больницу. Именно тогда и оказывается, что время, когда можно было начать адекватное и успешное лечение, упущено и остается только симптоматическая, паллиативная терапия.

Уменьшить поток информации об «успехах» альтернативной медицины в лечении злокачественных опухолей вряд ли возможно. Поэтому так важно обсуждать нетрадиционные методы с научным обоснованием их бесполезности в СМИ, в соцсетях, проводить образовательные семинары. И очень важно, чтобы онкологи общались с пациентами (на что у многих не всегда есть время, правда), объясняли, что нетрадиционные методы лечения основаны на мифах и дают лишь ложные надежды.

1 Букв. «в стекле» (лат.). То есть в пробирке, на культурах клеток.

2 Еще один in vitro феномен, не имеющий клинического значения (англ.).

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

См. также:

Источник