Империя это вопрос желудка смысл
Вопрос: Маркс жил в 19 веке. Можно ли опереться на его учение в строительстве нового социализма?
Ответ: Начать нужно с того, что марксизм – не догма, а руководство к действию. Маркс жил и работал полторы сотни лет назад. Он оперировал тогдашними достижениями науки. Научная рамка времён Маркса – классическая механика Ньютона. Наука ушла далеко вперёд, сменилась сама рамка – на квантовую механику и теорию относительности. Ошибался ли Маркс? По крупному – нет.
Маркс – это Коперник социального анализа. Коперник во многом ошибался, рассуждая с позиции современной науки. Но он произвёл переворот в представлениях человечества о космосе. В центре системы поставлено солнце, а не земля. Первооткрыватель идёт самым трудным путём. Требовать от него точных ответов на все вопросы, да ещё лет на двести вперёд, нельзя. Первопроходец показывает путь и даёт основу для дальнейших исследований.
Есть основа марксизма, которая актуальна и по сей день. Маркс раскрыл механизм присвоения произведённого общественного блага частными лицами. Так был устроен капитализм с его зарождения. С тех пор, по сути, мало что изменилось.
«Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». Так написано в Манифесте Коммунистической партии в 1848 г. Это положение актуально до сих пор. Материальная собственность на средства производства является сердцем капиталистической эксплуатации. Это порождает условия для эксплуатации человека человеком. Такая эксплуатация была запрещена в СССР конституционно.
В новом социалистическом обществе также не должно быть эксплуатации. Данная задача может быть решена поэтапно. Нужно идти от национализации крупного капитала к национализации среднего. Мелкие предприниматели могут сохраняться ещё долго. Но они навсегда потеряют политическую власть. Не будет у них и возможности угнетать слабых и беззащитных. Всякий работник будет надёжно защищён.
Марксизм не сборник готовых рецептов, а метод. Метод изучения и преобразования мира. Этот метод требует учёта реальных исторических обстоятельств. Поэтому нельзя сказать, с какой скоростью будет движение в сторону уничтожения частной собственности. Но, в конце концов, она будет ликвидирована.
Вопрос: Но ведь мелкие предприниматели и так не имеют политической власти, ее имеют крупные олигархи.
Ответ: Мелкие предприниматели, в массе своей, поддерживают политическую власть, обеспечивающую ей безбедное существование за счёт эксплуатации. Так что они также причастны к власти, хотя и не обладают ею напрямую. Это и называется – класс.
Вопрос: Как разграничить личную и частную собственность?
Ответ: Частная собственность отличается от личной тем, что не используется при эксплуатации человека человеком. Купил машину, катаешься сам или работаешь на ней как водитель такси-индивидуал – это личная собственность. Нанял водителя – автомобиль превращается из личной в частную собственность.
Вопрос: Если не будет эксплуатации, но наемный труд сохранится, то как разрешится это противоречие? Когда наемный труд будет считаться эксплуатацией а когда нет?
Ответ: Эксплуатация наёмного труда начинается тогда, когда прибавочная стоимость присваивается частными лицами и тратится по их усмотрению. Когда “недоплаченные” работнику деньги идут на развитие страны, на её оборону, на образование и т.п., и частью возвращаются в виде натуральных благ: общественных фондов потребления, то эксплуатации нет. Эксплуатация есть крайняя степень отчуждения работника от продуктов его труда. Есть и другие виды отчуждения, например, отчуждение от процесса труда. Все они могут быть окончательно преодолены при коммунизме. Труд станет потребностью, а не тяжкой обузой. Но это потребует воспитания нового человека. Развития технологий и смены власти для этого недостаточно.
Вопрос: Что, кроме уничтожения частной собственности на средства производства, является актуальным в марксизме сегодня?
Ответ: Вторым важным моментом в марксизме является учение о роли пролетариата. Это рабочий класс, осознавший свои классовые интересы и сплотившийся для выполнения своей исторической задачи. Задача заключается в свержении капиталистического строя и установлении социализма. Именно социализм, а затем коммунизм, является ответом на вызовы современности. До Маркса о коммунизме мечтали многие, начиная с пророков и мыслителей древности. Но именно Маркс поставил выполнение этой задачи на научную основу.
Сегодня под пролетариатом можно понимать более широкий круг трудящихся. Это рабочие, крестьяне, часть интеллигенции: инженеры, врачи, учителя, учёные. Это люди, не владеющими средствами производства. Источником дохода для них является продажа собственной рабочей силы. И они позволяют пользоваться плодами их труда капиталистам. Это, как правило, также не классические капиталисты времён Маркса. То есть, не фабриканты и не заводчики. Тут множество ловкачей и пройдох в области распределения произведённого продукта. Торговцы, банкиры, биржевые спекулянты и прочие продавцы воздуха. Это затемняет механизм частного присвоения результатов коллективного труда, но не меняет его суть.
Противоречие между трудом и капиталом по-прежнему существует. Разрешиться оно может только при осознании трудящимися своей заинтересованности в социализме, сплочении и борьбе. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» актуален до сих пор.
Вопрос: Можно ли при капитализме успешно «работать на себя»?
Ответ: Рабочий может купить напильник, или даже станок. Программист – компьютер. Казалось бы – можно зарабатывать, так как вокруг свобода рыночных отношений. И тут же выяснится, что крупный капитал подомнёт или разорит таких смельчаков. Или включит их в орбиту эксплуатации. Этот процесс описал сам Маркс, и по сей день из этого правила мало исключений.
Вопрос: что «недоучёл» Маркс? Какие нужны поправки на современность?
Ответ: Маркс исходил из неизбежности осознания пролетариатом своих классовых интересов и его сплочения. Но в реальности рабочие оказались далеко не такими рациональными и последовательными, как предполагал Маркс.
С другой стороны, капиталисты сильно «поумнели» со времён Маркса. Они прочитали его более внимательно, чем пролетариат. И, поскольку им было что терять – то приняли все меры для грамотного отпора марксизму. Эти меры можно разделить на две группы: экономические и нематериальные.
Вопрос: Только ли эксплуатацией объясняется плачевное положение пролетариата?
Ответ: Нет, не только. Второй важной причиной является неспособность класса капиталистов выстроить здоровую экономику. Если есть возможность делать деньги «не напрягаясь» – никто не будет искать затруднений. Капитализм не заглядывает вдаль. Это причина безработицы, кризисов. Поэтому сворачиваются действующие отрасли науки и индустрии, и не появляются новые. Иными словами – капиталист не даёт рабочему работать. При этом рабочий хочет и работать, и потреблять. Но на пути и к первому, и к второму стоит капиталист. Точнее, его нежелание и неумение организовать народное хозяйство на благо всем.
Вопрос: Каковы экономические меры противодействия марксизму?
Ответ: Верхушка любого социального слоя, как правило, прикормлена. Буржуи готовы даже поделиться частью своей неправедно полученной прибыли, чем потерять её всю. Иные работники владеют акциями, что формально делает их собственниками капитала. На самом деле это уловка, не дающая ни денег, ни власти. Существует слой топ-менеджмента, высокооплачиваемой обслуги капитала. Простые работники люто ненавидят таких управленцев. Однако многие мечтают занять их места. Таким образом, в среду трудящихся вносится раскол. Способов, как мы видим, много. Раскол, разобщённость среди пролетариата облегчает сохранение капитализма.
Другим фактором является разделение мира на капиталистический центр (развитые страны) и периферию – колонии, полуколонии, сырьевые придатки. Видный английский колониалист Сессил Родс откровенничал: «Если не хотите гражданской войны в собственной стране, будьте империалистами. Империя – это вопрос желудка». Иными словами, собственный пролетариат развитых стран прикормлен на средства, которые мировой капитал выкачивает из слаборазвитых стран.
Поэтому рабочие таких стран не склонны к революциям. А население малоразвитых стран порабощено методами, известными ещё до Маркса. Вся мировая экономическая система построена так, что сильная рыба пожирает слабую. Периодически сильные и слабые меняются местами, но сути это не меняет. Роль России при таком разделении – роль периферии и сырьевого придатка.
Вопрос: Поскольку трудящиеся России не избалованы дармовым богатством, что их удерживает от социализма?
Ответ: Здесь более наглядно видны нематериальные способы противодействия марксизму. Верхушки прикормлены, но середина и низы попросту одурачены. Например, мечтой о жизни в сказочной Америке. Некоторые и вправду попадут за океан, только в роли дешёвой рабочей силы. Люди обмануты витринами со сказочными богатствами. Разобщены до степени атомизации общества. Ты плохо живёшь? Так виноват не капитализм, а ты сам. Ты просто неудачник. Крутись, а не протестуй. Так стихийный протест канализируется в безопасное русло.
Люди обмануты надеждой на возможное личное счастье. Это напоминает бег осла с привязанной перед мордой морковкой. Как быстро не беги, большинство никогда не дотянется до овоща. Всякий раз найдутся верные средства попользоваться результатами чужого бега и сберечь сочный овощ для других простаков.
Говорят, что если бы Маркс увидел бы хоть раз телевизор, марксизм был бы другим. Это верно, недооценивать роль современных технологий манипуляции массовым сознанием нельзя.
Вопрос: Каковы особенности классового подхода сегодня?
Ответ: В настоящее время в стране происходит регресс. В России исчезли десятки отраслей промышленности, и никто не думает их восстанавливать. Соответственно, оказались не нужны многие квалифицированные работники. В таких условиях трудно протестовать, так как не очень-то нужны и другие отрасли. Деньги делаются из воздуха, надуваются и лопаются спекулятивные пузыри.
Абсолютно непропорционально развита торговля и сфера услуг. Пока в России есть нефть, капиталу не нужен реальный сектор экономики. Бастуй – не бастуй, эффекта мало. Манипуляция массовым сознанием ещё более понижает градус протеста против власти капитала.
Однако, по классике марксизма-ленинизма, подобный регресс приведёт к революционной ситуации. Когда низы не могут, а верхи не хотят жить по-старому. Ситуация ухудшается, накапливается протестный потенциал. Капитализм фантастически жаден и близорук. Поэтому ресурсы, которых пока хватает для сдерживания низов, когда-нибудь неизбежно кончатся. Это приведёт к взрыву.
Вопрос: Каков прогноз существования капитализма в России?
Ответ: Капиталисты сплочены международной солидарностью. Это солидарность бандитов, организованных для успешного ограбления. И своё влияние, свои наворованные доллары они употребляют для разобщения трудящихся. Система вроде бы стабильна, если бы не одно «но». Только часть системы может быть долгое время стабильной за счёт ограбления остального мира. В целом, по мере исчерпания ресурсов, система стабильной долго быть не может.
В один, далеко не прекрасный день, произойдёт кризис. В связи с исчерпанием ресурсов, за счёт которых удавалось выходить из прежних кризисов, из этого кризиса выйти не удастся. Природа и периодичность кризисов впервые описана Марксом. Но в те времена не было представления об ограниченности ресурсов. Молодому капитализму хватало всего. Как поётся в песне: «Вся Одесса воровала – было время, всем хватало». Это время кончилось.
Поэтому супер-кризис быстро перерастёт в катаклизм. И тут кончится власть волшебной дудочки капиталистического крысолова. Поскольку дурачить голодных людей песнями и баснями невозможно. Пустой холодильник победит телевизор.
Вопрос: Приведёт ли такой суперкризис к социализму?
Ответ: Предопределённости нет, но есть предпосылки. Может произойти революция, смута, война всех против всех, хаос и взаимоуничтожение. Сценарий может быть любым. Причём подобные события происходят как бы неожиданно, быстро и неотвратимо. Чем лучше трудящиеся будут организованы, политически образованы и сплочены, тем больше шансов на спасение и построение социализма.
Вопрос: Таким образом, главной задачей строительства социализма является сплочение и политическая образованность трудящихся, не так ли?
Ответ: Да, ситуация примерно соответствует той, что была в России в начале 20 века. Тогда Ленин поставил задачу воспитания пролетариата партией – авангардом рабочего класса. С той разницей, что тогда эксплуатация рабочих была более наглядна. С тех пор капитализм провёл серьёзную работу над ошибками. Тогда ещё не были так развиты технологии манипуляции сознанием. И не было оружия массового поражения. Контроль такого оружия и означает реальную власть.
В основе борьбы за социализм по-прежнему лежат материальные причины. Но основная битва будет происходить в области нематериального. Маркс отметил: «самая неприступная крепость в мире – человеческий череп».
Каковы правила битвы за эту крепость и каковы её задачи, обсудим в следующий раз.
Источник
Позавчера это для меня было вопросом:
А не является ли сам приводящий к т.н. “глобализации” империализм, как тенденция в капитализме, следствием классовой борьбы и, более конкретно, ответом на Интернационал — организацию сознательных рабочих по всему миру? И не является ли в таком случае попытка отказа от “глобализации” и самого империализма в его центре следствием уничтожения последних следов этой организации?
А сегодня я нашёл ответ у Ленина, вернее, не у него самого, а у цитируемого им в “Империализме, как высшая стадия капитализма” идеолога империализма Сесиля Родса:
В эпоху наибольшего процветания свободной конкуренции в Англии, в 1840—1860 годах, руководящие буржуазные политики ее были против колониальной политики, считали освобождение колоний, полное отделение их от Англии неизбежным и полезным делом, М. Бер указывает в своей, появившейся в 1898 г., статье о «новейшем английском империализме» [«Die Neue Zeit», XVI, I, 1898, S. 302.], как в 1852 году такой склонный, вообще говоря, к империализму государственный деятель Англии, как Дизраэли, говорил: «Колонии, это — мельничные жернова на нашей шее». А в конце XIX века героями дня в Англии были Сесиль Родс и Джозеф Чемберлен, открыто проповедовавшие империализм и применявшие империалистскую политику с наибольшим цинизмом!
Небезынтересно, что связь чисто, так сказать, экономических и социально-политических корней новейшего империализма была уже тогда ясна для этих руководящих политиков английской буржуазии. Чемберлен проповедовал империализм как «истинную, мудрую и экономную политику», указывая особенно на ту конкуренцию, которую встречает теперь Англия на мировом рынке со стороны Германии, Америки, Бельгии. Спасение в монополии — говорили капиталисты, основывая картели, синдикаты, тресты. Спасение в монополии — вторили политические вожди буржуазии, торопясь захватить еще неподеленные части мира. А Сесиль Родс, как рассказывал его интимный друг, журналист Стэд, говорил ему по поводу своих империалистских идей в 1895 году: «Я был вчера в лондонском Ист-Энде (рабочий квартал) и посетил одно собрание безработных. Когда я послушал там дикие речи, которые были сплошным криком: хлеба, хлеба!, я, идя домой и размышляя о виденном, убедился более, чем прежде, в важности империализма… Моя заветная идея есть решение социального вопроса, именно: чтобы спасти сорок миллионов жителей Соединенного Королевства от убийственной гражданской войны, мы, колониальные политики, должны завладеть новыми землями для помещения избытка населения, для приобретения новых областей сбыта товаров, производимых на фабриках и в рудниках. Империя, я всегда говорил это, есть вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами» [«Die Neue Zeit», XVI, I, 1898, S. 304.].
Ленин. ПСС. 5-е изд. Т. 27. С. 375—376
Несколькими страницами ниже:
Внеэкономическая надстройка, вырастающая на основе финансового капитала, его политика, его идеология усиливают стремление к колониальным завоеваниям. «Финансовый капитал хочет не свободы, а господства», справедливо говорит Гильфердинг. А один буржуазный французский писатель, как бы развивая и дополняя приведенные выше мысли Сесиля Родса, пишет, что к экономическим причинам современной колониальной политики следует прибавить социальные: «вследствие растущей сложности жизни и трудности, давящей не только на рабочие массы, но и на средние классы, во всех странах старой цивилизации скопляется «нетерпение, раздражение, ненависть, угрожающие общественному спокойствию; энергии, выбиваемой из определенной классовой колеи, надо найти применение, дать ей дело вне страны, чтобы не произошло взрыва внутри»» [Wahl. «La France aux colonies». Cit. in: Henri Russier. «Le Partage de l’Océanie». P., 1905, p. 165].
Там же, с. 382.
И, наконец, Поршнев по поводу приведенных отрывков в “Вопросах классовой борьбы в “Капитале””:
Конечно, это нимало не исключает роли рыночной конкуренции в образовании монополий и борьбе за колониальные рынки. Но буржуазный экономист видит только одну эту сторону экономики – конкуренцию, концентрацию, монополию, тогда как марксист охватывает все экономическое целое, пронизанное классовым антагонизмом; он, например, не упустит из виду, что рабочее движение концентрировалось по отраслям производства исторически раньше, чем концентрировался капитал, и что поэтому образование капиталистических монополий имело также функцией лишить рабочих такого преимущества в борьбе [выделено мной — lenivtsyn].
Словом, в марксистской теории нет места противопоставлению «экономики» «классам и классовой борьбе». Классовая борьба – не надстройка. Она принадлежит прежде всего экономике, базису. Но конкретный ход классовой борьбы зависит в огромной степени и от надстройки, являющейся в классовоантагонистическом обществе по преимуществу системой средств и органов классовой борьбы.
Источник
Небезынтересно, что связь чисто, так сказать, экономических и социально-политических корней новейшего империализма была уже тогда ясна для этих руководящих политиков английской буржуазии. Чемберлен проповедовал империализм как «истинную, мудрую и экономную политику», указывая особенно на ту конкуренцию, которую встречает теперь Англия на мировом рынке со стороны Германии, Америки, Бельгии. Спасение в монополии — говорили капиталисты, основывая картели, синдикаты, тресты. Спасение в монополии — вторили политические вожди буржуазии, торопясь захватить еще неподелённые части мира. А Сесиль Родс, как рассказывал его интимный друг, журналист Стэд, говорил ему по поводу своих империалистских идей в 1895 году: «Я был вчера в лондонском Ист-Энде (рабочий квартал) и посетил одно собрание безработных. Когда я послушал там дикие речи, которые были сплошным криком: хлеба, хлеба!, я, идя домой и размышляя о виденном, убедился более, чем прежде, в важности империализма :»Моя заветная идея есть решение социального вопроса, именно: чтобы спасти сорок миллионов жителей Соединённого Королевства от убийственной гражданской войны, мы, колониальные политики, должны завладеть новыми землями для помещения избытка населения, для приобретения новых областей сбыта товаров, производимых на фабриках и в рудниках. Империя, я всегда говорил это, есть вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами”82.
Так говорил Сесиль Родс в 1895 г., миллионер, финансовый король, главный виновник англо-бурской войны; а ведь его защита империализма только грубовата, цинична, по сути же не отличается от «теории» гг. Маслова, Зюдекума, Потресова, Давида, основателя русского марксизма и пр. и пр. Сесиль Родс был немножко более честным социал-шовинистом.
Для того, чтобы дать возможно более точную картину территориального раздела мира и изменений в этом отношении за последние десятилетия, воспользуемся теми сводками, которые даёт Супан в названном сочинении по вопросу о колониальных владениях всех держав мира. Супан берёт 1876 и 1900 годы; мы возьмём 1876 — пункт, выбранный очень удачно, ибо именно к этому времени можно, в общем и целом, считать законченным развитие западноевропейского капитализма в его домонополистической стадии — и 1914, заменяя цифры Супана более новыми по «Географически-статистическим таблицам» Гюбнера. Супан берёт только колонии; мы считаем полезным — для того, чтобы представить полную картину раздела мира, — добавить сведения, вкратце, и о неколониальных странах и о полуколониях, к которым мы относим Персию, Китай и Турцию: первая из этих стран почти целиком стала уже колонией, вторая и третья становятся таковыми.
Получаем следующие итоги:
Мы видим тут наглядно, как «закончен» был на границе XIX и XX веков раздел мира. Колониальные владения расширились после 1876 года в гигантских размерах: более чем в полтора раза, с 40 до 65 миллионов кв. км у шести крупнейших держав; прирост составляет 25 млн. кв. км, в полтора раза больше площади метрополий (16 1/2 млн.). Три державы не имели в 1876 г. никаких колоний, а четвёртая, Франция, почти не имела их. К 1914 году эти четыре державы приобрели колонии площадью в 14,1 млн. кв. км, т.е. приблизительно раза в полтора больше площади Европы, с населением почти в 100 миллионов. Неравномерность в расширении колониального владения очень велика. Если сравнить, например, Францию, Германию и Японию, которые не очень сильно разнятся по величине площади и по количеству населения, то окажется, что первая из этих стран приобрела почти втрое больше колоний (по площади), чем вторая и третья, вместе взятые. Но по размерам финансового капитала Франция в начале рассматриваемого периода была, может быть, тоже в несколько раз богаче Германии и Японии, взятых вместе. На размер колониальных владений, кроме чисто экономических условий, и на базе их, оказывают влияние условия географические и пр. Как ни сильно шла за последние десятилетия нивелировка мира, выравнивание условий хозяйства и жизни в различных странах под давлением крупной промышленности, обмена и финансового капитала, но все же разница остается немалая, и среди названных шести стран мы наблюдаем, с одной стороны, молодые, необыкновенно быстро прогрессировавшие капиталистические страны (Америка, Германия, Япония); с другой — страны старого капиталистического развития, которые прогрессировали в последнее время гораздо медленнее предыдущих (Франция и Англия); с третьей, страну наиболее отставшую в экономическом отношении (Россию), в которой новейше-капиталистический империализм оплетён, так сказать, особенно густой сетью отношений докапиталистических.
Рядом с колониальными владениями великих держав мы поставили небольшие колонии маленьких государств, являющиеся, так сказать, ближайшим объектом возможного и вероятного «передела» колоний. Большей частью эти маленькие государства сохраняют свои колонии только благодаря тому, что между крупными есть противоположности интересов, трения и пр., мешающие соглашению о дележе добычи. Что касается до «полуколониальных» государств, то они дают пример тех переходных форм, которые встречаются во всех областях природы и общества. Финансовый капитал — такая крупная, можно сказать, решающая сила во всех экономических и во всех международных отношениях, что он способен подчинять себе и в действительности подчиняет даже государства, пользующиеся полнейшей политической независимостью; мы увидим сейчас примеры тому. Но, разумеется, наибольшие «удобства» и наибольшие выгоды даёт финансовому капиталу такое подчинение, которое связано с потерей политической независимости подчиняемыми странами и народами. Полуколониальные страны типичны, как «середина» в этом отношении. Понятно, что борьба из-за этих полузависимых стран особенно должна была обостриться в эпоху финансового капитала, когда остальной мир уже был поделен.
Колониальная политика и империализм существовали и до новейшей ступени капитализма и даже до капитализма. Рим, основанный на рабстве, вёл колониальную политику и осуществлял империализм. Но «общие» рассуждения об империализме, забывающие или отодвигающие на задний план коренную разницу общественно-экономических формаций, превращаются неизбежно в пустейшие банальности или бахвальство, вроде сравнения «великого Рима с великой Британией»83. Даже капиталистическая колониальная политика прежних стадий капитализма существенно отличается от колониальной политики финансового капитала.
Основной особенностью новейшего капитализма является господство монополистических союзов крупнейших предпринимателей. Такие монополии всего прочнее, когда захватываются в одни руки все источники сырых материалов, и мы видели, с каким рвением международные союзы капиталистов направляют свои усилия на то, чтобы вырвать у противника всякую возможность конкуренции, чтобы скупить, например, железорудные земли или нефтяные источники и т.п. Владение колонией одно дает полную гарантию успеха монополии против всех случайностей борьбы с соперником — вплоть до такой случайности, когда противник пожелал бы защититься законом о государственной монополии. Чем выше развитие капитализма, чем сильнее чувствуется недостаток сырья, чем острее конкуренция и погоня за источниками сырья во всем мире, тем отчаяннее борьба за приобретение колоний.
«Можно выставить утверждение, — пишет Шильдер, — которое некоторым, пожалуй, покажется парадоксальным, именно: что рост городского и промышленного населения в более или менее близком будущем гораздо скорее может встретить препятствие в недостатке сырья для промышленности, чем в недостатке предметов питания». Так, например, обостряется недостаток дерева, которое всё более дорожает, — кож, — сырья для текстильной промышленности. «Союзы промышленников пытаются создать равновесие между сельским хозяйством и промышленностью в пределах всего мирового хозяйства; как пример можно назвать существующий с 1904 года международный союз союзов — бумагопрядильных фабрикантов в нескольких важнейших промышленных государствах; затем основанный по образцу его в 1910 году союз европейских союзов льнопрядильщиков»84.
Источник